Пушки Острова Наварон - Страница 70

— Хорошо, Дасти. Минута-другая отдыха будет кстати, ответил он. Переведя свои слова Панаису, первым вошел в халупу, за ним с сетованиями тащился янки. Старость, дескать, не радость. На ощупь добравшись до неизменного топчана, новозеландец устало сел и закурил. Миллер зачем-то трогал землебитные стены, ощупывая их ладонями.

— А ты чего не садишься? — удивленно спросил Мэллори. Разве мы не за тем зашли сюда, чтоб сделать перекур?

— Нет, шеф, не за тем, — растягивая слоги, ответил Дасти. — Дешевый трюк, чтоб заманить вас сюда. Хочу показать несколько вещественных доказательств.

— Какие еще к бесу доказательства? Что ты там мелешь?

— Попрошу выслушать меня, капитан Мэллори, — сухо произнес янки. — Ваше время я трачу не зря, могу поручиться.

— Ну, хорошо, — ответил озадаченно Мэллори, хотя его доверие к янки ничуть не поколебалось. — Делай, как знаешь.

Только не тяни резину.

— Благодарю вас, командир. — Официальный тон трудно давался Миллеру. — Много времени мне не понадобится. Тут должна быть лампа или свечка. Ты же сам говорил, островитяне всегда оставляют огонь, даже если не живут в доме.

— Этот обычай уже сослужил нам службу. — Заглянув под топчан, Мэллори включил фонарь и выпрямился: там лежали две или три свечи.

— Нужен свет, шеф. Окон здесь нет. Я проверил.

— Зажги пока одну свечу, а я выйду и погляжу, не просвечивает ли в щели, — ответил капитан, недоумевая, зачем все это Миллеру надо. Он догадывался: янки не хочет, чтобы он задавал лишние вопросы. Правда, спокойная уверенность Дасти делала излишним неуместное любопытство. Меньше чем через минуту Мэллори вернулся. — Снаружи не видно ничего, — сообщил он.

— Вот и лады. Спасибо, шеф. — Миллер зажег вторую свечу.

Сбросив с плеч рюкзак, положил его на топчан. Постоял рядом.

Взглянув на часы, потом на Миллера, Мэллори напомнил:

— Ты хотел показать какие-то там вещественные доказательства.

— Было дело. Я толковал насчет трех вещественных доказательств. — Порывшись в рюкзаке, янки вынул черную коробочку чуть поменьше спичечной. — Вещдок номер один.

— Что это? — Мэллори удивленно поглядел на нее.

— Взрыватель с часовым механизмом, — Миллер стал отвинчивать заднюю крышку. — Не люблю работать с этими хреновинами. Чувствуешь себя этаким революционером, закутанным в плащ, с усищами, как у Луки, в руках бомба с дымящимся фитилем. Но фитиль — штука надежная. — Сняв крышку, Дасти посветил фонарем. — А вот этот взрыватель ни к черту не годится. Выведен из строя, — добавил он негромко. Часовой механизм исправен, а контактный рычаг отогнут назад. Механизм будет тикать хоть до второго пришествия, но от него даже шутиха не загорится.

— Какого черта…

— Вещдок номер два, — продолжал Миллер, словно не слыша капитана. Открыв коробку с детонаторами, бережно извлек капсюль из фетрового гнезда, выложенного ватой, и поднес его к самым глазам. Потом поглядел на Мэллори. — Гремучая ртуть, шеф.

Всего семьдесят семь гранов, но пальцы оторвет напрочь. И притом страшно чувствительное устройство. Легкий щелчок, и взорвется. — Янки разжал пальцы, и капсюль упал на пол.

Инстинктивно зажмурясь, Мэллори отпрянул, когда американец изо всей силы топнул по капсюлю тяжелым каблуком. Однако взрыва не последовало. — Тоже ни к черту не годится, верно, шеф? Ставлю сто против одного, что и остальные не лучше. — Он извлек из кармана пачку сигарет, закурил, посмотрел, как вьется дымок у пламени свечи, и затем убрал в карман пачку.

— Ты хотел еще что-то показать мне, — негромко заметил Мэллори.

— Да, я хотел показать тебе и еще кое-что, — голос Дасти прозвучал ласково, но по спине у Мэллори пробежал холодок. — Я хотел тебе показать шпиона, предателя, самого злобного, хитрозадого и двуличного убийцу и мерзавца, какого только видел свет. — Достав из кармана пистолет с глушителем, янки крепко сжимал его в руке, целясь Панаису прямо в сердце. Дасти продолжал еще спокойнее, чем до этого:

— Иуда Искариот в подметки не годится нашему приятелю. Снимай куртку, Панаис.

— Какого черта? Спятил ты, что ли? — В голосе капитана прозвучали раздражение и растерянность. Новозеландец шагнул было к нему, но наткнулся на крепкую, точно из железа, руку Миллера. — Что за чушь ты несешь, черт тебя побери? Он и английского-то не знает!

— А может, все-таки знает? Почему ж он пулей выскочил из пещеры, когда Кейси сказал, что ему послышались какие-то звуки?.. Почему он первый драпанул из рощи? Ты же отдавал распоряжения по-английски! Сними-ка куртку, Иуда, а то руку прострелю! Даю две секунды.

Мэллори хотел было, схватив янки за плечи, повалить его наземь, но тут увидел лицо Панаиса: зубы оскалены, в угольных глазах смертельная ненависть — того и гляди убьет. Столько злобы на лице человека Мэллори не видел еще ни у кого. В следующее мгновение ненависть сменилась выражением боли и изумления, когда пуля тридцать второго калибра впилась чуть пониже плеча предателя.

— Через две секунды вторую руку прострелю, — деревянным голосом сказал Миллер. Но Пацане уже срывал с себя куртку, не спуская с Миллера глаз, враз потемневших от звериной ненависти.

Увидев этот взгляд, Мэллори поежился и посмотрел на Миллера.

Бесстрастность — вот что было написано на лице американца.

Бесстрастность. Мэллори снова почувствовал озноб, сам не зная, почему.

— Отвернись, — пистолет не дрогнул в руках янки. Панаис медленно отвернулся. Миллер шагнул вперед, ухватился за воротник его черной рубахи и рывком сорвал ее.