— Что ты сказал? — Мэллори наклонился, принялся лихорадочно обшаривать карманы ранца. — Не может этого быть, Дасти! Просто невозможно!.. Черт знает что! Ведь ты сам его укладывал!
— Конечно, шеф, так оно и было! — скрипнул зубами Миллер. — А потом какой-то гад ползучий подкрался сзади и стащил шнур.
— Да не может быть! — возмутился Мэллори. — Этого просто не может быть, Дасти! Ты же сам застегнул рюкзак. Я видел, как ты застегивал его в роще утром. Нес ранец все время Лука. А Луке я верю, как самому себе. Ему я доверил бы собственную жизнь.
— Я тоже, командир.
— Наверное, мы оба ошиблись, — продолжал Мэллори спокойным голосом. — Может быть, ты забыл положить шнур на место. Мы ведь тогда все чертовски устали.
Миллер как-то странно посмотрел на него, помолчав, снова начал браниться.
— Это я виноват, шеф. Я, черт бы меня набрал!
— В чем ты еще виноват?.. Ей-богу, старина, я же стоял рядом… — Мэллори умолк. Вскочив на ноги, повернулся в южную сторону площади и впился взглядом в темноту. Хлопнул выстрел.
Взвизгнула отскочившая рикошетом пуля, вслед за ней послышался щелчок карабина. Потом стало тихо.
Стиснув кулаки, Мэллори застыл на месте. Больше десяти минут назад он отправил Панаиса вместе с Андреа и Брауном в замок Вигос. Все трое должны бы уйти достаточно далеко от площади. Луки с ними быть не должно. Капитан ясно объяснил усачу, что тому следует спрятать остальную часть тола на крыше и, дождавшись их с Миллером, указать тайник. Неужели произошел прокол? От этого никто не застрахован. Может, ловушка или уловка? Но что за ловушка?
Прервав его размышления, заговорил станковый пулемет.
Мэллори весь превратился в слух и зрение. Несколько секунд спустя застучал второй пулемет — ручной. Оба пулемета умолкли так же внезапно, как начали. Мэллори мешкать не стал.
— Собирай причиндалы, — настойчиво прошептал он. Заберем их с собой. Что-то там не так. — В полминуты оба снова уложили веревки и взрывчатку в рюкзаки, забросили за спину и тронулись в путь.
Согнувшись почти вдвое, стараясь ступать как можно тише, они побежали по крышам к старому дому, где до этого скрывались.
Там должен их встретить Лука. Метрах в двух-трех от дома увидели силуэт, поднявшийся с крыши. Но это был не Лука. Миллер тотчас заметил, что человек этот выше Луки. Он прыгнул на незнакомца и всем весом — а весил он без малого девяносто кило, — нанес удар под ложечку. Да так, что тот едва не задохнулся. В следующее мгновение сильные пальцы Миллера сомкнулись на горле незнакомца и стали его сдавливать.
Тот был бы задушен, поскольку пытался сопротивляться американцу, но что-то подсказало Мэллори наклониться и взглянуть в искаженное лицо незнакомца с вылезшими из орбит глазами. Он с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть.
— Дасти, — хрипло прошептал он. — Ради Бога, перестань! Отпусти его! Это же Панаис.
Миллер не слышал его. Лицо янки словно окаменели, голова глубже уходила в плечи. Пальцы его все сильнее сдавливали горло грека.
— Это же Панаис, идиот ты безмозглый! Панаис, — шептал Мэллори в самое ухо американцу и, схватив его запястья, пытался оторвать руки янки от горла Панаиса. Грек начал колотить пятками по земляной крыше, и Мэллори изо всех сил рванул янки за руки: слишком уж знаком был этот звук. Дважды его издавали жертвы Андреа, прежде чем отдать Богу душу. Еще мгновение, и то же самое произойдет с Панаисом. Неожиданно до Миллера дошло, что он ошибся. Он выпрямился и, тяжело дыша, уставился на человека, лежащего у его ног.
— Что с тобой, черт бы тебя побрал? — тихо спросил капитан. — Ты что, ослеп или оглох? Или то и другое вместе?
— Что-то в этом роде, — равнодушно ответил Миллер, вытирая лоб тыльной стороной ладони. — Извини, шеф, извини.
— На кой черт мне твои извинения? — произнес Мэллори, переводя взгляд на Панаиса, который тер покрытое синяками горло и ловил ртом воздух. — Но вот Панаис, возможно, их оценит.
— С извинениями подождем, — грубо оборвал его Миллер. Спроси его, что с Лукой.
Мэллори взглянул на янки, ничего не ответив, потом передумал и перевел вопрос Панаису. Выслушал сбивчивый ответ грека. Тому, видно, трудно было говорить, губы складывались в горькую прямую линию. Увидев, как поникли плечи новозеландца, Миллер нетерпеливо спросил:
— Так в чем дело, шеф? С Лукой что-то произошло?
— Да, — обронил Мэллори. — Дойдя до переулка, они наткнулись на немецкий патруль. Лука хотел отвлечь немцев, и пулеметчик попал ему в грудь. Андреа прикончил пулеметчика и унес на себе Луку. Панаис говорит, тот наверняка умрет.
Пройдя без приключений через город, все трое направились кратчайшим путем к замку Вигос, стараясь держаться подальше от шоссе. Пошел дождь, превратившийся в ливень. Хлюпала под ногами грязь. Изредка попадались пашни, пройти по ним было невозможно.
Лишь с большим трудом перебрались они через одно из таких полей и уже видели смутные очертания цитадели. До нее была всего-то миля, так что Лука поднапутал.
Группа проходила мимо какой-то заброшенной халупы, обмазанной глиной. Неожиданно раздался голос Миллера — впервые с тех пор, как трое покинули городскую площадь.
— Хана мне, шеф. — Голова Дасти упала на грудь, дышал он с усилием. — Каюк старому Миллеру, ноги совсем не держат. Может, зайдем в эту халупу, передохнем, а, шеф?
Мэллори удивленно взглянул на янки. Хотя и у него самого ноги отваливались, кивнул неохотно. Дасти не из тех, кто станет придуриваться.