Пушки Острова Наварон - Страница 55

— Вот вы каков, капитан Мэллори, — с укором смотрел на новозеландца гауптман. — Что ж вы не здороваетесь со своими старыми друзьями? Не хотите? Или растерялись? — продолжал он ласковым тоном. — Не рассчитывали встретиться с ними так скоро, капитан?

— На пушку хотите взять? — презрительно отозвался Мэллори. — Я этих людей в глаза никогда не видел. — При этом он поймал на себе взгляд Панаиса, полный такой черной злобы и недоброжелательности, что ему стало жутко.

— Как же иначе. У людей память такая короткая, не так ли, капитан Мэллори? — театрально вздохнул Шкода, наслаждаясь своей ролью. Так играет кошка с мышью. — Что ж, попробуем еще разок. — Круто повернувшись, гауптман подошел к скамье, на которой лежал Стивенc и, прежде чем кто-либо успел понять, в чем дело, ребром ладони ударил по изувеченной ноге юноши чуть пониже колена… Энди дернулся всем телом, но не издал ни звука. Находясь в полном сознании, он с улыбкой смотрел на немца. Лишь из прокушенной губы сочилась кровь.

— Напрасно вы это сделали, гауптман Шкода, — произнес Мэллори едва слышным голосом, прозвучавшим неестественно громко в воцарившейся тишине. — Вы за это умрете, гауптман Шкода.

— Да неужто умру? — насмешливо отозвался офицер, снова рубанув по сломанной ноге и снова не исторгнув ни единого стона у англичанина. — В таком случае мне следует умереть дважды, не так ли, Мэллори? Этот юноша очень мужествен, но ведь у его друзей сердца не каменные. Разве не так, капитан? — Пальцы немца скользнули по ноге раненого и сомкнулись вокруг щиколотки. — Даю вам пять секунд, капитан Мэллори, иначе придется менять шину… Gott im Himmel! Что с этим толстяком?

Сделав два шага вперед, Андреа остановился, шатаясь из стороны в сторону, меньше чем в метре от гауптмана.

— Выпустите меня! Выпустите меня отсюда, — задыхаясь, говорил грек. Одну руку он прижимал к горлу, другой держался за живот. — Не могу видеть такие страсти! На воздух!

— Ну нет, любезный мой Папагос! Ты останешься здесь и досмотришь все до конца… — увидев, что Андреа закатил глаза, Шкода воскликнул:

— Капрал! Скорей! Этот олух сейчас упадет в обморок! Убери его, а то он нас задавит!

Мэллори увидел, как оба часовых кинулись вперед, заметил растерянность и презрение на лице Луки. Вслед за тем покосился на Миллера и Брауна. Американец едва заметно моргнул, Кейси чуть кивнул головой. Два солдата, подойдя к Андреа сзади, положили его вялые руки к себе на плечи. Скосив глаза влево, Мэллори увидел, что часовой, находящийся в метре с небольшим от него, как зачарованный смотрит на падающее тело верзилы-грека.

Спокойно, еще спокойней… Автомат у него сбоку. Бить под дых, пока не успел опомниться…

Словно завороженный, Мэллори смотрел на ладони Андреа, лежащие на шее у часовых, поддерживающих его. Увидев, как напряглись мышцы Андреа, капитан метнул свое тело назад и вбок, изо всей силы ударил плечом часового в солнечное сплетение.

Раздалось громкое «ох!», удар о деревянную стенку. Не скоро придет в себя солдат!

Нанося удар, Мэллори услышал глухой жуткий стук столкнувшихся между собой голов. Придавленный навалившимися на него Миллером и Брауном, пытался вырваться еще один солдат.

Выхватив «шмайсер» у потерявшего сознание охранника, находившегося справа от него, Андреа уже держал Шкоду на мушке.

Несколько мгновений в караульном царила полнейшая тишина, от которой звенело в ушах. Никто не пошевельнулся, не сказал ни слова, не дышал: так потрясло всех происшедшее.

Тишину разорвал оглушительный стук автомата. Целясь гауптману в сердце, Андреа трижды нажал на спусковой крючок.

Человечек подпрыгнул и с размаху ударился спиной о стену. Долю мгновения постоял, раскинув руки, затем рухнул, похожий на манекен, навзничь, ударившись при этом головой о скамью. Такие же холодные и пустые, как при жизни, глаза его были широко открыты.

Поведя стволом автомата, Андреа уже держал Турцига и унтер-офицера на мушке. Достав из ножен на поясе Шкоды финку, гигант-грек разрезал веревки, связывавшие руки Мэллори.

— Подержи-ка автомат, капитан. Согнув занемевшие пальцы, Мэллори кивнул и молча взял «шмайсер». В три прыжка Андреа оказался возле двери в прихожую. Прижавшись к стене, жестом велел Мэллори отойти в глубь помещения.

Внезапно дверь распахнулась. Греку видно было лишь дуло винтовки, выглядывавшее из проема.

— Oberleutnant Turzig! Was ist los? Wer schoss?

Голос оборвался на мучительной ноте: ударом каблука Андреа захлопнул дверь. Не успел немец упасть, как грек подхватил его и, оттащив в сторону, высунул голову в соседнее помещение.

После беглого осмотра закрыл дверь и запер на засов.

— Никого нет, капитан, — доложил грек. — Кроме караульного, не было никого.

— Вот и превосходно! Разрежь и у остальных веревки. Повернувшись к Луке, Мэллори невольно улыбнулся при виде растерянного выражения на его лице, сменившегося улыбкой до ушей.

— А где спят солдаты, Лука?

— В казарме в центре лагеря, майор. Здесь офицерские помещения.

— Лагеря, ты говоришь? Выходит…

— Колючая проволока, — лаконично ответил Лука. Высотой три метра.

— Выходов сколько?

— Один-единственный. Двое часовых.

— Превосходно! Андреа, всех в соседнее помещение. Нет, вы, обер-лейтенант, сядете здесь, — показал на кресло капитан.

— Кто-нибудь непременно сейчас придет. Скажете, что убили одного из пленных при попытке к бегству. Затем вызовите часовых, охраняющих ворота.

Турциг ответил на сразу. Он рассеянно наблюдал за тем, как Андреа потащил за шиворот двух солдат, находившихся без сознания.